Мы вылетели в 5 часов 30 минут утра.
Из Тегерана я направил Сталину следующую телеграмму:
Премьер-министр — премьеру Сталину
«По прибытии в Тегеран после быстрого и спокойного перелета я пользуюсь случаем поблагодарить Вас за Ваше товарищеское отношение и гостеприимство. Я очень доволен тем, что побывал в Москве: во-первых, потому, что моим долгом было высказаться, и, во-вторых, потому, что я уверен в том, что наша встреча принесет пользу нашему делу. Пожалуйста, передайте привет г-ну Молотову».
Я также направил, как обычно, отчет военному кабинету и президенту Рузвельту.
16 августа 1942 года
«Я отправился попрощаться с г-ном Сталиным вчера в 7 часов вечера, и мы имели приятную беседу, в ходе которой он дал мне полный отчет о положении русских, которое казалось весьма отрадным... В целом, — закончил я, — я определенно удовлетворен своей поездкой в Москву. Я убежден в том, что разочаровывающие сведения, которые я привез с собой, мог передать только я лично, не вызвав действительно серьезного расхождения. Эта поездка была моим долгом. Теперь им известно самое худшее, и, выразив свой протест, они теперь настроены совершенно дружелюбно, и это несмотря на то, что сейчас они переживают самое тревожное и тяжелое время. Кроме того, г-н Сталин абсолютно убежден в больших преимуществах операции „Торч“, и я надеюсь, что „Торч“ продвигается вперед с нечеловеческой энергией по обе стороны океана».
Глава шестая
Возвращение в Каир
За время моего пребывания в Москве несколько дел большого значения, в которых я был глубоко заинтересован, получило свое предельное развитие.
Разочарование по поводу июньских конвоев на Мальту показало, что только быстрая и обширная помощь может спасти эту крепость. Прекращение отправки конвоев в Северную Россию после катастрофы в июле дало возможность военно-морскому министерству воспользоваться полностью флотом метрополии. Адмирал Сифрет на «Нельсоне» вместе с «Роднеем», 3 большими авианосцами, 7 крейсерами и 32 эсминцами вошел в Средиземное море 9 августа для проведения операции «Педистл». К этому флоту добавили «Фьюриес», самолеты с которого должны были перелететь на Мальту. Противник тем временем увеличил свои воздушные силы на Сардинии и Сицилии.
11 августа флот адмирала Сифрета, сопровождавший 14 быстроходных торговых судов, груженных материалами, был близ Алжира. Авианосец «Игл» был потоплен германской подводной лодкой, но «спитфайры» с «Фьюриеса» успешно перелетели на Мальту. На следующий день начались ожидавшиеся нами воздушные налеты. Одно торговое судно и один эсминец были потоплены, а авианосец «Индомитебл» поврежден. 39 самолетов противника и итальянская подводная лодка были уничтожены. Подойдя в тот вечер к проливам в районе Сицилии, адмирал Сифрет вместе с линкорами вернулся обратно согласно плану, предоставив контр-адмиралу Бэрроу продолжать сопровождение конвоев. Следующей ночью атаки германских подводных лодок и торпедных катеров усилились, и к утру мы потеряли 7 торговых судов и крейсера «Манчестер» и «Каир». Два других крейсера и три торговых судна, в том числе американский танкер «Огайо» с очень важным грузом, были повреждены.
Но моряки, оставшиеся в живых, неустрашимо продолжали путь к Мальте. На рассвете 13-го возобновились воздушные налеты. Были попадания в «Огайо» и в еще одно грузовое судно, и они остановились. Теперь остатки конвоя находились уже в радиусе действия обороны Мальты, и в тот же вечер три судна — «Порт Чалмерс», «Мельбурн Стар» и «Рочестер Касл» — наконец вошли в Гранд-Харбор. Теперь предпринимались отчаянные усилия для того, чтобы доставить в гавань три поврежденных судна. На следующий день в порт благополучно прибыл «Брисбен Стар», а 15-го, подвергаясь непрерывным воздушным налетам, в порт наконец был триумфально доставлен на буксире все более терявший управление «Огайо».
Так в конце концов 5 доблестных торговых судов из 14 доставили свой драгоценный груз. Потеря 350 офицеров и матросов и такого большого количества лучших судов торгового флота и эскортных кораблей военно-морского флота была весьма прискорбной. Но награда оправдывала ту высокую цену, какой она досталась. Возвращенная к жизни и пополнившая свои запасы вооружения и продовольствия, Мальта ожила. Английские подводные лодки возвратились на остров, и вместе с ударными группами английских военно-воздушных сил они вновь заняли господствующее положение в центральной части Средиземного моря.
17-го я получил известие о высадке в Дьепе, планы которой начали разрабатываться в апреле после блестящего и дерзкого рейда на Сен-Назер. 13 мая примерный план (операция «Раттер») был одобрен комитетом начальников штабов в качестве основы для подробной разработки командующими вооруженных сил. Три рода вооруженных сил должны были использовать более 10 тысяч человек. Это была, безусловно, самая значительная операция такого рода, которую мы до сих пор пытались предпринять против побережья оккупированной Франции.
Судя по имевшимся сведениям разведки, Дьеп находился в руках второразрядных германских войск, численностью до одного батальона, насчитывавших вместе со вспомогательными частями в целом не более 1400 человек. Атака первоначально намечалась на 4 июля, и войска погрузились на суда в портах на острове Уайт. Погода была неблагоприятной, и операцию пришлось отложить до 8 июля. Четыре германских самолета совершили налет на скопление судов. Погода не улучшалась, и войскам пришлось высадиться. Теперь было решено отменить всю операцию. Генерал Монтгомери, который в качестве главнокомандующего Юго-Восточным военным округом до сих пор осуществлял общее руководство реализацией этого плана, решительно настаивал на том, что снова эту операцию вообще не следует предпринимать, поскольку все офицеры и солдаты накануне были проинструктированы и сейчас рассеялись по берегу.
Однако я считал крайне важным, чтобы этим летом была предпринята какая-либо операция крупного масштаба, и военные круги, казалось, сходились на том, что до тех пор, пока не будет предпринята операция таких масштабов, ни один ответственный генерал не возьмет на себя задачу планирования главного вторжения.
Из беседы с адмиралом Маунтбэттеном стало ясно, что у нас нет времени для подготовки новой широкой операции текущим летом, но что Дьепскую операцию (получившую новое кодовое наименование «Джубили») можно провести еще в течение месяца при условии, если будут приняты исключительные меры для обеспечения секретности.
Поэтому не делалось никаких записей, но после того, как канадские власти и начальники штабов дали свое согласие, я лично пересмотрел все планы вместе с начальником имперского генерального штаба, адмиралом Маунтбэттеном и командующим военно-морскими силами Хьюз-Холлеттом. Было ясно, что не предполагалось значительных изменений в операции «Джубили» по сравнению с операцией «Раттер», если не считать замены авиадесантных войск отрядами «коммандос», задачей которых было заставить замолчать фланговые береговые батареи. Это теперь стало возможно, поскольку у нас появилось еще два десантных транспорта, которые могли доставить отряды «коммандос», и угроза того, что условия погоды могут еще раз вынудить отложить операцию, значительно уменьшилась в связи с отказом от использования авиадесантных войск. Несмотря на то что десантное судно, на котором находился один из отрядов «коммандос», неожиданно натолкнулось на германский береговой патруль, одна из батарей была полностью уничтожена, а другой помешали серьезно воспрепятствовать проведению операции, и поэтому это изменение никак не отразилось на исходе операции.
Сведения, полученные нами после войны на основании ознакомления с германскими документами, говорят о том, что немцы не были в достаточной мере осведомлены о готовящейся операции в Дьепе, несмотря на просачивание информации о ней, Однако общее предположение об угрозе сектору Дьепа привело к усилению оборонных мероприятий по всему фронту.